Мы можем вкладывать ЛЮБОВЬ, но почему-то вкладываем ДУШУ

Мы очень щедрые существа, душевные, я бы так сказал, с Душой обращаться не умеем, поэтому "суём" её везде, куда ни попадя. 

И начинаем вкладывать душу в ребенка, вкладывать душу в мужа или жену, в дело, в работу, в вещи. Мы можем вкладывать ЛЮБОВЬ, но почему-то вкладываем ДУШУ.

В чём разница? 

Когда мы вкладываем душу, мы не даем тому, в кого вкладываем, права на собственное мнение. Мы лучше знаем, как ему быть. Мы, буквально, трансляторы высшего смысла для данного человека или данного дела. И мы говорим себе, что для нас мега- и гиперценно, чтобы тот сделал вот таким образом, каким мы его хотим заставить. Если он так не сделает, то это всё, конец нашей жизни.

В итоге получаются, например, родители, которые с пеной у рта требуют, чтобы ребенок учился на «отлично». Возникает вопрос, для кого они это делают? Для ребёнка? Или для себя? Ведь если бы он избежал их истерик, даже если бы в школу не ходил, то вырос бы здоровым и полноценным человеком. А при таких истериках он обучается чему угодно, только не здоровью и не знаниям.

Возникает вопрос: для кого? Зачем? А так принято: "Надо вкладывать всю душу". И к ребёнку у нас пропадает всякая толерантность. Мы начинаем думать, что есть единственный верный путь – это путь правильный для нашей души, и он обязан этим путем пойти, потому что если он не пойдет, для нас это эквивалентно смерти. Потому что МОЯ душа, часть которой я ВЛОЖИЛ, будет жить не той жизнью, которая МНЕ нужна, и не той судьбой.

Когда возвращаешь из ребёнка душу в себя, а ему возвращаешь его часть души, которая в нас укоренилась (потому что это всегда обмен), всё становится хорошо. Мы начинаем видеть в ребенке молодого незнакомого человека, который должен жить своей собственной жизнью, не нашей, не той, которую мы ему запланировали, а его собственной жизнью.

Единственное, что родитель ему должен дать, – это возможность сделать свой выбор самостоятельно, и поддержать его, чтобы он смог это сделать. На этом родительские функции заканчиваются. Если он придет ко мне с вопросом, я ему дам консультацию. Если он попросит ресурсов, и он при этом ещё достаточно мал, чтобы иметь возможность заработать ресурсы сам, я ему помогу с ресурсами.

Самое больное – это когда ты видишь, что твой ребёнок делает всё, чтобы получить свой опыт, и сидишь, заклеив пасть пластырем, и молчишь в тряпочку, чтобы не помешать ему получить опыт в легкой форме. Потому что если влезешь и объяснишь, как правильно, получишь в ответ сопротивление, и ребёнок сделает всё, чтобы получить опыт в тяжелой форме.

Поэтому задаёшь себе индейский вопрос: "Увеличится ли количество любви в мире, если я это сделаю?" (на языке индейцев звучит «А на хуа») – и сидишь с пластырем. Если он уже взрослый и не просит совета, а просит ресурсы, я скажу, что мир изобилен, пойди и научись.

Если моей души в нём нет – пойди и научись. Если моя душа в нём есть, открываешь кубышку, достаёшь ресурс и даёшь. Кому даёшь? Себе в нём. Более того, когда ему нужны ресурсы, где он идёт искать? У СВОЕЙ души, которая в НАС. К кому обращаться ещё обращаться? Если мы ему говорим, что нет ресурса, он искренне недоумевает, обижается. Как? Ты сам себе отказал? Близкий человек умирает – ты вместе с ним хоронишь кусок своей души. Можешь ли ты потом этого человека отпустить? Нет, он постоянно рядом, в мыслях и в тонком теле. Пока не сделаешь специальные техники по принятию и отпусканию.

В итоге, кому хорошо от вкладывания души? Судя по всему, никому. Ни тому, кто вкладывает, ни тому, в кого вкладывают.

Ориентируйтесь на ЛЮБОВЬ! Прежде чем что-либо сказать/сделать, задавайтесь вопросами: для кого я это делаю? С какой целью? Способствует ли это любви?

Константин Довлатов